Бразилиа (Brasília)
Первым делом отправился искать одно из самых интересных мне зданий в мире — кафедральный собор Пресвятой Девы Марии. Сооружение было так же руки великого мастера Нимейера, и покорило меня ещё в студенческие годы тем, насколько смелым может быть подход к проектированию объектов религиозного назначения. Консервативное до костей православие никогда не позволяло себе такие выходки. Шлемовидные и луковичные купола — вот, наш удел. Эти дома для общения с богом всегда навевали на меня жуткое уныние. Полумрак внутреннего убранства церквей, запах ладана и воска свечей, смешанный с сыростью пожелтевшей местами штукатурки, скрюченные бабки внутри, которых поп заставляет стоять на больных ногах по четыре часа службы — всё это очень отвечало натуральному православному настроению: терпи, опусти голову, волоки свой крест и не смей противиться. Ударили по щеке — ставь вторую. Может, раньше, было по-другому. Но, сколько я ни бывал в российских соборах, настроение там всегда одинаковое.
Нимейер открыл для меня, что церковь может выглядеть совершенно иначе. Его шедевр, построенный в 1970-ом году, покорил меня глубиной своей концепции, красивым инженерным решением и нестандартностью мышления бразильского гения. По утверждению «Wikipedia» Собор Пресвятой Девы Марии символизирует вознесённые к небу руки, но я знаю другую, более красивую версию. Это — терновый венец Христа.
Великий архитектор был атеистом. И, я абсолютно убеждён в этом, только гений, не скованный зашоренными церковными стереотипами и устоями, способен рождать такие чудеса современной архитектуры. Много лет католический мир не желал принимать это здание, но сегодня оно является одним из самых ярких символов южно-американской страны.
Ещё более смелым кажется решение колокольни, напоминающей больше столовую вилку.
Бразилиа покорила меня. В этом столичном городе я не увидел ни одного рекламного щита вдоль дороги, ни одной кричащей вывески на стене здания. Чистые от огромных навязчивых этикеток улицы, рассредоточенные меж собой сооружения, так, что можно свободно дышать и мыслить. Широкие, в несколько полос, проспекты, на которых отчего-то совсем не было пробок и почти даже машин, хотя стрелка часов висела между семью и восемью вечера. Вдоль центральной эстрады одно за другим стояли шикарные архитектурные изыски. На тротуарах практически не встречались обдолбанные нищие; вместо них гуляли прелестные сеньоры на каблучках. Такую гармонию я наблюдал разве что однажды в нидерландском Роттердаме, определив тогда этот город своим фаворитом. Что говорить, ему придётся потесниться, теперь он не один у меня.
Ещё одна нестандартная церковь.
Внутри полно людей. Одна только форма окон этого храма уже говорит о немыслимой для православия лояльности церкви. И ничего, пипл в бога верует и на службу идёт с удовольствием. Главное ведь — не каноны заставить блюсти, а до сердца человеческого достучаться. Не знаю, так мне кажется.
Вот, например, прекрасное решение рекламы на фасаде торгового центра. У нас ею облепят здание так, что самого маркета уже и не видно. Кто во что горазд — чем больше рекламный щит, тем скорее купят товар. Происходит какое-то соревнование торгашей: кто окажется заметнее для итак раздражённого всей этой петрушкой глаза городского жителя.
Здесь же я издали подумал, что это огромные корешки книг стоят. «Библиотека, может, какая?»,— представилось мне. Оказалось, торговый комплекс.
Почему в моей стране нет ни одного здания, которым бы я мог гордиться? Почему светлые головы молодых, талантливых архитекторов, к коим я, пусть нескромно, но мне наплевать, причисляю и себя, сидят без дела или рисуют никому не нужные загородные домики, в то время как так называемая политическая наша элита рулит нефтяными запасами, и строит огромные собственные капиталы вместо красивых зданий и улиц российских городов? А в Бразилии ещё пятьдесят лет назад тот же самый Оскар Нимейер возводит такие шедевры, при виде которых у меня, современного человека третьего уже тысячелетия, до сих пор захватывает дух. И это — страна диких обезьян. Будьте любезны.
Кто-то возразит, что жаркие, бесснежные страны могут позволить себе значительно более ярко выраженную пластику зданий, которым не приходится противостоять жёсткой климатической физике. Всё это пиздёжь собачий, скажу я вам, отговорки толстосумов, не желающих излишне раскошелиться. Допустите меня, и я докажу это.
Вот, например, Дворец Национального конгресса Бразилии, культовое сооружение, построенное ещё в 1960-ом году. Его знает каждый бразилец, здесь заседает Федеральный сенат и Палата депутатов.
Здание, как и большинство творений Нимейера (это снова он, верно!), отличается звонкой концептуальностью. На огромном параллелепипеде по краям стоят две полусферы: одна куполом, а вторая чашей. Внутри первой тусуются представители каждого штата страны, которых раз в четыре года переизбирают граждане. Во второй сидят депутаты, выбираемые всеобщим голосованием бразильского пипла. Обе части соединены подземным тоннелем, внутри которого я было подумал, что это космодром какой-то! Посередине параллелепипеда установлены две стометровые башни. Там одни секретарши и все с длиннющими ногами!
Под куполом трёт Федеральный сенат.
Внутри чаши — депутаты.
Стены тоннеля, позволяющего попадать из башен в «купол» и «чашу», ни чем не отделаны, и представляют собой бетонные конструкции, на которых сохранились даже следы опалубки. Запусти сюда наших чиновников — через неделю не узнает никто тоннель! Всё обобьют красным бархатом и панелями деревянными. Не нарядно иначе.
Удивительно то, что любой чел может придти сюда на бесплатную экскурсию. Условие одно — не носить майку. Так мне сказали на входе, пришлось переодеться в футболку. Вряд ли мне когда-то представится оказаться в помещении, где Жирик любит плеваться с трибуны. А в чужой Бразилии — пожалуйста. Не ссыт власть народа. Даже девочку-гида за свой счёт выделяет, которая водит везде, рассказывает что-то на португальском, а в конце выдаёт множество цветастых брошюрок.
Ночевал в пригороде. Отчего-то поднялся жар и слегка поташнивало — кажется, отравился в одной из дорожных забегаловок по пути в столицу. Ну, ничего, деньги мои подходили к концу, и воздержание от еды в следующие сутки пойдёт на пользу как моему желудку, так и карману.
Ещё один день в этом славном городе дал мне возможность покататься по его окраинам, где я не нашёл ничего интересного, и посетить Кафедральный собор внутри. Вчера мне удалось лишь заглянуть в тонкую, шириной в сантиметр, щель, что была очень стильно прорезана в виде креста в гладком полотне стальной двери.
Рядом стоял Музей современных искусств. Восходящую из земли полусферу, образующую здание, украшала консольная дугообразная галерея, торчащая из неё по меньшей мере метров на пятнадцать. О таких конструкциях большинство наших инженеров, у которых уже пердуль в мозолях, скептически говорят: «Это невозможно. Это не будет стоять, упадёт». А в Бразилии молча строят.
Зашёл внутрь снова посмешить себя творческими высерами лентяев, не желающих изучить элементарную анатомию человека в рисунке, но уже схвативших кисть, и заблаговременно отправивших заявку на выставление своих «шедевров».
472. Ну, ведь, гениально вёдра расставлены, разве нет? Особенно то, что все белые, а последнее хуякс! и чёрное. Над заложенным здесь глубоким смыслом можно потом весь вечер думать.
473. Посетителям предлагается тоже почувствовать себя немножко творцами: для них на полу разбросаны разноцветные крышки от пластиковых бутылок, из которых можно собирать всякую всячину.
Единственная картина в музее, которую хотя бы можно назвать картиной. Тут, вон, баба олимпийская такая и рыба у неё зачётная. В общем, хоть что-то понятно. Всё остальное — полный финиш.
Главное — рама пиздатая. Говно какое-нибудь в такую раму не стали бы вставлять.
Здесь мне даже острóты на ум не приходят. Я просто в ахуе.
Так, наверное, художник представляет себе зачатие. Рисовал месяц, сука, старался. Аж, в две рамы с паспарту засадили шедевры!
Будь я министром культуры, непременно приказал бы всех этих художников скрупулёзно отловить, и отправить принудительно на работу в металлургический, скажем, цех. Альтернативой предложил бы лишь отрубание рук. Хотя то, что они малюют, можно запросто хуярить, зажав кисть и в зубах. Потому лучше сразу на кол, на заводе всё равно толку не будет.
В завершение прогулки в Бразилиа посетил музей лавэшки, о котором читал, ещё будучи в Москве. Расположен он был в здании Центрального банка.
Старые бразильские деньги. Очень живописные купюры, надо сказать, мне понравились.
Все представленные парагвайские монеты старые, сейчас там такие уже не ходят.
Музей оказался слабеньким, хоть и с приятными девчонками внутри. Денег здесь было мало, я ожидал увидеть коллекцию посерьёзнее. Не без удовольствия подарил им четыре монеты, что отсутствовали на стендах: три парагвайские и одну российскую, десятирублёвую. Смотрители были очень довольны, и дали мне всяких брошюр на память.
Зато видел машину счастья. Иметь бы такую дома! Монеты хуярит — только суй металл под боёк. Понравилось название: «Шулер». И это правильно: вещи должны носить свои имена. Я бы такие таблички на все американские баксо-принтеры привинтил.
Особенно примечательным здесь является аквариум, в котором в мелкую стружку изрезаны стореаловые купюры общей суммой на пятьсот двадцать тысяч реалов (двести пятьдесят тысяч долларов!).
История, короче, такая.
Нужен был в банковское хранилище сторож. Да, не просто сторож, а чтоб доверить лавэс можно было, не позарился чтобы ночью и не спиздил лишнего. Взяли местного хипаря-растомана: он, вроде, до бабла не падкий был, радел за мир во всём мире и пел песни Боба Марли. Натура, в общем, вполне подходящая.
Всё бы ничего, но дредастый, разумеется, ганжик покуривал, когда начальство не видело. А тут секретарши новый шредер заказали с доставкой, но дожидаться привоза не стали, и в конце рабочего дня срулили по домам, строго наказав хипарю аккуратно тот шредер принять, в накладных расписаться, денежку чинно отдать, и оставить аппарат на столе до утра.
Хиппи так всё и сделал, но потом ганжика покурил чуть-чуть, а потом ещё немного, и захотел шредер проверить: вдруг нерабочий? Ну, а у хипарика-то какие бумаги есть — никаких. На чём пробовать? Кругом одни купюры пачками лежат на столах, чё делать? Решил, в общем, дредастый пару денежек бразильских пропустить через ножи — глядишь, не убудет банку от двух сотенных-то.
А потом пыхнул ещё, и так ему эта заморока понравилась — пропускать фантики эти на тальятелли цветные —, что к утру нахуярил три кастрюли. Первым на работу пришёл босс, его сразу хватил Кондратий, увезли в больницу несчастного. А пизды хипарю давали уже секретарши всем составом. Их потом всё равно уволили, конечно, ибо нехуй дредастым шредер давать в банкохранилище, могли бы и сами догадаться.
А смотритель музея собрал тихонько все эти стружки из кастрюль, и сделал славный экспонат, что теперь радует посетителей необычной своей историей.
Система aviasales позволяет вам бронировать билеты более 728 авиакомпаний мира. Авиабилеты можно приобрести не выходя из дома и получить их уже в аэропорту, что сэкономит ваше время и деньги. Здесь вы можете купить авиабилеты в любой город Бразилии, такие как Рио-де-Жанейро, Сан-Пауло, Сальвадор, Бразилиа и любую другую точку мира.
Автор: Mij-Gun